Риммер это: Риммер (шабер) для медных труб VALUE VTT-5

Содержание

«Люди помнят Милютина, чего бы кому бы ни хотелось»

Эльвира Риммер занимается историей Череповца 50 лет. Приехавшая из Вологды начинающая сотрудница музея влюбилась в «город металлургов» и открыла много знаменитых имен местных уроженцев. Именно благодаря трудам Эльвиры Риммер сегодня все знают, кто такой Иван Андреевич Милютин. О музеях времен СССР, жизненном везении, источниках вдохновения и работе, которая увлекает больше отдыха, Эльвира Риммер рассказала в интервью cherinfo.

— Эльвира Петровна, вас называют первым историком Череповца. Когда вы начали писать статьи на исторические темы?

— Первую статью я написала в 1974 году. А на работу я пришла в 1969 году. Мы приехали в Череповец из Вологды с мужем. Тогда все ехали в Череповец, мы не стали исключением. С тех пор я и живу здесь. Поначалу в пионерском клубе работала. Потом решила пойти в музей. Меня взял младшим научным сотрудником Корнелий Константинович Морозов — директор музея. Когда мы познакомились, я обнаружила, что это не просто директор, а знаменитость! Он был награжден орденом Ленина за музейную деятельность. Всего в Советском Союзе, как я знаю, таких директоров было двое. Это высочайший уровень! Я достаточно быстро прославилась на уровне области за научные разработки. В те времена к разным юбилеям делались выставки и смотры. Был такой случай, из государственного исторического музея к нам приехала комиссия. Проверяли экспозиции на всё, в первую очередь, на идеологию. Неожиданно мою экспозицию признали лучшей в области: лучше даже, чем в вологодском музее! На базе нашего музея сразу организовали учебу научных сотрудников. Мне предложили выступить на конференции в Архангельске. А там были представители Академии наук, все известные историки страны — и я в их ряду с докладом! Название доклада привело меня в сильное смущение. Мне предложили разработать тему «Показ революционных традиций в экспозициях районных краеведческих музеев». Наш же музей был районным. Доклад понравился всем, похвалы сыпались. Приятно все это было.

— Какие люди приходили в то время в музеи?

— Тогда люди целенаправленно ехали в Череповец посмотреть наш музей, они были наслышаны о наших реликвиях. Однажды я взяла группу на туристическом причале. А среди туристов оказались две москвички — потомки народника Ивана Ивановича Добровольского. Мне было очень интересно — две внучки, материала у нас о Добровольском практически не было. Римма Сергеевна Минина из газеты «Коммунист», известный в те времена журналист, предложила мне написать статью. Я и написала. Мне тогда казалось, что это такое большое дело, я даже на стену статью прикрепила… А потом уж привыкла, статей много написано. С внучками Добровольского мы долго общались. У него и у них интересная судьба. Работа в музее интересная: столько разных людей попадается.

— Чем именно вас заинтересовал Череповец и Милютин?

— Я проводила множество экскурсий. О крае в эпоху первобытнообщинного строя, о животном мире края, даже о происхождении жизни на земле. Все эти экскурсии я водила, и народ ходил! Сейчас с ужасом думаю: что я рассказывала? Но все это расширяло мой кругозор. Когда я дошла до истории края в эпоху капитализма, то увидела самую яркую фигуру — Ивана Андреевича Милютина. Он был из простого народа. В Череповце что ни здание, то дело Милютина, но в советское время о нем и не вспоминали. Пытались, скажем так, доказать, что до революции, во времена «этого кровопийцы Милютина», все было плохо. Писали, что он эксплуатировал детей и прочее. Я, наверное, в силу своего происхождения понимала Милютина иначе. Я не диссидент, но жила в бараках с отцом, которому не давали паспорт, потому что он немец. Поэтому я привыкла думать и говорить не так, как хотелось властям. И Иван Андреевич Милютин мне приглянулся, материалы о нем были у нас в экспозициях всегда. Даже в той выставке, которую признали лучшей, он был. Хотя руководство из Вологды мне тогда заявило: «Что вы тут устроили?! Вы что, возвеличиваете этого человека?» А я в ответ: «Вы же видите, что портрет его чуть ли не на полу стоит. Я же не поставила его на пьедестал!» В общем, приходилось очень многое доказывать. А после перестройки отношение к Милютину изменилось. У нас с мужем, Марком Анатольевичем Бородулиным, он стал главным героем. Мы много о нем писали, и, смотрю, народ как-то к Милютину повернулся. Говорили, что мы его «подняли». Да его и поднимать не надо! Люди и так помнят Милютина, чего бы кому бы ни хотелось!

— И все-таки Милютин — кто он для вас?

— Для меня он как член семьи, родственник. Я иногда думаю, что чувствую его, понимаю, как бы он поступил в определенной ситуации.

Я не диссидент, но жила в бараках с отцом, которому не давали паспорт, потому что он немец. Поэтому я привыкла думать и говорить не так, как хотелось властям.

— Когда вы решились написать книгу?

— В 1997 году вышла первая книга о Милютине. Мы дома сами сделали ее макет. Ну, как могли. Показали его Леониду Валентиновичу Лаврову, который тогда заведовал культурой в городе, он за книгу сильно ухватился. Сказал, что найдет деньги на издание. Считал, что это важно, чтобы все знали о таком человеке. Книга вышла тиражом всего в 200 экземпляров. Потом как-то находились люди, которые помогали в переиздании, а я все время добавляла материалы. Помню, врач Феликс Михайлович Фарбер спросил меня, почему в книге не написано, от чего Милютин умер. Я нашла в архиве записи племянника Милютина, где об этом говорилось: Милютин умер в четыре утра, заработался, упал с кровоизлиянием мозга. Последний раз книга была издана на грант президента. Книга напечатана в Рыбинске, не столь богата в оформлении. Милютин достоин большего.

— Сложно было писать книгу?

— Уверенности мне придал Марк Анатольевич. Мне сильно повезло с мужем. Он вырос совсем в другой обстановке, чем я. Его отец — директор металлургического завода. Я всегда робела перед начальством. А он всегда усмехался, говорил: «Да кто это, чтобы так волноваться!» Отец мужа хотел, чтобы Марк тоже был директором, заставил его учиться в политехническом институте. Он инженер по образованию, окончил тот же факультет в Киеве, что и Бардин. Но Марк Анатольевич всегда хотел творчеством заниматься, стал режиссером на телеканале «Провинция».

— Как родилась ваша вторая книга «Прогулки по Воскресенскому проспекту»?

— Когда я пришла на работу, мне директор музея сказал, чтобы через неделю я проводила экскурсии по городу и по музею. А текст мне никто тогда не дал! И я всегда мечтала написать такой текст. Вот мы с Марком Анатольевичем такую «прогулку» и сделали. Он сам любил ходить со мной на экскурсии. Я бы книгу построила по порядку, как историк. Но у Марка талант, он может с конца начать и перейти к середине, вольно со всем обращаться. Мы спорили много, родилась другая структура.

— Эльвира Петровна, вы ведь хотели стать балериной, насколько я знаю?

— Мой отец был немцем из Поволжья. Перед войной его выслали в Вологду, там он познакомился с мамой. Я родилась за 22 дня до начала войны. Нас все время переселяли. Отцу не давали паспорт, и на всей семье это отражалось. Мы жили в центре Вологды, потом нас переселили в маленькую комнатку на улице Урицкого. Потом и оттуда выселили, и мы оказались на окраине Вологды в бараках у льнокомбината. Во время войны у многих мужья погибали и сыновья. А тут какие-то люди с немецкой фамилией живут… Все было непросто. Я была слабым ребенком: война и голод сказались. Стояла на учете в тубдиспансере, болела очень часто. Мама водила меня к врачу, а он, глядя на меня, все время говорил: «Что она у вас такая синяя? Сахару ей побольше давайте!» В школе у меня была учительница физкультуры Алла Александровна. Хороший человек, я ее сильно любила. Эта учительница меня на коньки и лыжи поставила, приобщила к гимнастике. Я стала спортивной, меня даже с учета в тубдиспансере сняли. А в конце 1950-х в Вологде появилась балетная студия, где преподавал некий Макс Миксер. Он в Англии до этого работал, но в столицы его не пустили, хотя он был учителем высокого уровня. И вот он приехал в Вологду. Я пришла к нему, но было поздно делать из меня балерину, конечно. Сначала я последняя у станка стояла, а потом третья. Но уже в жизни нужно было определяться, не до балета. Да, вот если бы я раньше занялась этим, то, наверно, стала бы балериной. В детстве, когда никого не было дома, я перед зеркалом изображала балерину.

Я была слабым ребенком: война и голод сказались. Стояла на учете в тубдиспансере, болела очень часто.

— Ваш отец воевал?

— Да. Когда началась война, его взяли на фронт. Он в Мурманске был на корабле матросом. Он мне рассказывал, что на войну-то их взяли, но ни одежды, ни обуви не дали. Они воевали в каких-то обмотках, голодные… Рядом стоял английский корабль, и англичане кидали им галеты, как нищим, и одежду… Он воевал, а потом его заключили в наши же лагеря. У него и награда была, но в военном билете не было даже записи, что воевал. Я помню, когда мы выходили гулять с отцом, то я гордилась им. Рабочий поселок с множеством грубых людей и сквернословия, общежития и дикие развлечения, а он всегда трезвый, чистенький, аккуратный. Я хваталась за его пальто, когда начинались уличные пляски, женщины в носках и туфлях чего-то отчебучивали… Я этого всего боялась. Когда я пришла в музей, то решила, что буду заниматься историей до 1917 года.

— Несмотря на все сложности, вы получили высшее образование…

— Спасибо родителям за то, что они дали мне закончить десять классов. Как и всем остальным детям в семье. Мы ведь жили очень бедно. Нас учителя даже пытались подкормить, домой звали, в буфете пирожки покупали. Но не все учителя так делали: мы же были с немецкой фамилией. Тогда было принято детей после седьмого класса отправлять в ФЗУ и на льнокомбинат, на конвейер. Мне пришлось поработать то там, то сям, и только потом я поступила в Ленинградский госуниверситет на заочное отделение. Конкурс был большой, но я прошла на исторический факультет.

— Вы ведь принимали участие в назывании улиц в Зашекснинском районе?

— Да, был такой опыт. Меня пригласили в управление архитектуры, чтобы придумать названия улиц в Зашекснинском районе. Тогда главным архитектором был Ганкин. Мне всегда нравился Невский проспект, я часто в Петербурге бывала, там красиво. А почему у нас нет Шекснинского проспекта? Шексна — не менее красивое название. Как историк, я хотела сохранить названия исчезнувших деревень: село Любец — Любецкая улица, деревня Городище — Городецкая улица. А с улицей Батюшкова мы с Ганкиным не сошлись. Он вскочил, очень резко спросил: «Кто такой Батюшков?». Я опешила от такого вопроса и от возмущения — как он не знает, кто такой Батюшков? Но улицу так и назвали. Я счастлива, что такие улицы в городе появились. Но больше меня в архитектуру не звали. Я бы вообще вернула все старые названия улиц. Вот Карла Либкнехта — что это? А была Сергеевской. А Энгельса — бывшая Садовская. Но во многих городах на переименования идут неохотно.

— Вы человек какой эпохи?

— Я часто об этом задумываюсь. Я родилась в 1941 году, я жила во времена Бунина и даже Игоря Северянина. Я ближе к людям довоенным, к моей первой учительнице Анне Ивановне Родниной, окончившей до революции гимназию. И в музее меня окружали люди той эпохи. Я, когда пришла в музей, то думала, что до конца жизни с этими людьми буду. А сейчас себя ругаю: «Нет бы все записывать за ними, спрашивать».

— Как вы сами оцениваете свой вклад в изучение истории города?

— Думаю, я сделала что-то хорошее. Какой-то вклад в изучение истории города я внесла. До меня о дореволюционной истории было написано совсем другое. Я открыла немало имен замечательных земляков. Рада, что это сделала. Конечно, если бы не эта лень, а она есть, сделать можно было бы гораздо больше.

— У вас есть хобби? Может вышивание, вязание, готовка?

— Нет, для меня хобби это моя работа — в архивах, библиотеках, дома. Это отнимает массу времени. Несмотря на все, я считаю, что работа у меня хорошая: читаю целыми днями, а мне еще и зарплату за это платят.

Людмила Макарова

Уэйн Риммер раскрывает секреты правильного произношения. Интервью с британским лингвистом.

06.11.2019 Событие Интервью

1 ноября Уэйн Риммер известный британский грамматист и автор учебников выступил в Научной библиотеке АГУ на Международной научной конференции: «Лингвистика будущего: новые тенденции и перспективы» в Научной библиотеке АГУ. Темой его доклада стали подводные камни, секреты и нюансы RP – принятого произношения (received pronunciation). Об этом и не только – читайте в блиц-интервью нашей редакции.

— Господин Риммер, в своей лекции Вы упоминали, что только в одной Великобритании существует огромное разнообразие акцентов. А что насчёт RP?

— Насчёт акцентов – это абсолютная правда. Что же касается «принятого произношения» — у нас только около 5% населения говорят именно так. Все остальное – это самые разные способы говорить на языке Её Величества.

— А есть ли смысл учиться правильному произношению, при таком разнообразии вариантов?

— Есть. Прежде всего люди, с которыми вы общаетесь, будут понимать вас лучше, даже вещи, которые, скажем, не так очевидны. Ваш социальный статус, например. То, как вы произносите определённые слова, может вас выдать.

— Если с вас, допустим, о чём-то спросит незнакомец в очереди перед кассой, что вы предпочтете услышать – хорошее произношение или хорошую грамматику?

— Произношение. В таких ситуациях оно важнее.

— Как объяснить важность хорошего произношения старшеклассникам, которые всё оценивают в формате оценок и экзаменов, не более?

— Насколько я знаю, у вас в России довольно высокий уровень подготовки к экзаменам. Будущим выпускникам школ, на мой взгляд, следует готовиться к тому, что в мире существует множество вариантов английского языка, и они могут сильно отличаться от привычного им «школьного» английского.

— Это можно расценивать как профессиональный совет?

— Для желающих найти работу за границей в первую очередь. Вполне вероятно, что в коллективе может оказаться кто-то родом из Мозамбика, к примеру, Английский, на котором там говорят, сильно отличается от, скажем, британского или американского варианта.

— Вы так же упоминали, что распространение цифровых технологий не особенно влияет на обучение произношению. А как насчёт грамматики и Т9? (система набора текста прим ред). Это можно назвать проблемой?

— Смотря какую целевую аудиторию вы имеете в виду. Если речь идет о выпускниках школ, то Единый государственный экзамен не даст им свернуть с правильного пути.

— Вы достаточно давно работаете в России. Какие ещё страны есть в вашем профессиональном послужном списке?

— Какое-то время я работал в Германии и Таиланде. Система школьного образования в Германии на очень высоком уровне, не думаю, что им нужны дополнительные курсы или учебники. А вот с тайским произношением сложности у меня всё же возникали.

— Да, у них очень напевный, мелодичный язык. В России форма произношения может быть одна и та же, а вот акцентов очень много – адыгейский, армянский. Сами эти языки очень отличаются от английского, и это может создавать определенные трудности при изучении.

— Может, но не должно. Потому что на самом деле это не проблема. Ваша главная цель – быть понятым и услышанным. Иногда бывает и так, что английская речь с «правильным произношением» воспринимается на слух сложнее, чем речь с каким-нибудь заметным акцентом, — ведь эти люди стараются произносить слова медленнее и чётче, и в результате проблем с непониманием не возникает.

Редакция сайта благодарит Хачмафову Зайнету Руслановну, доктора филологических наук, профессора Адыгейского государственного университета за помощь в организации интервью.

Риммер | Drink-Drink

Если вы часто делаете коктейль «Маргарита», то этот девайс обязательно станет вашим любимым аксессуаром. Он с невероятной скоростью создает идеальные ободки из соли, сахара, кокосовой или шоколадной стружки на краю каждого коктейльного бокала.

Ободок для стекла – это аксессуар для бара, который используется для нанесения соли или сахара на край стакана. Обычно он состоит из одного или нескольких неглубоких пластиковых или металлических дисков, в которые перевернуто стекло. Диски можно наполнить солью для ободка или сахаром, а иногда и чем-то, что увлажняет ободок стакана, например соком лайма.

О риммере

Каждому бару нужен риммер, будь то бар в отеле, ресторане, кафе или, возможно, отдельный бар – пабы могли бы обойтись без него, но мы предполагаем, что это будет зависеть от типа паба. Риммеры необходимы для любого уважающего себя заведения, где подают коктейли. Обычно называемый ободком для стекла, хотя он также подходит для пластиковых и деревянных емкостей для питья, ободок представляет собой аксессуар для бруска, используемый для нанесения соли или сахара на ободок стакана.

Например, настоящую маргариту невозможно приготовить без риммера – пробовали ли вы когда-нибудь класть соль на край стакана без него? Конечно, это можно сделать (или, как мы бы сказали здесь, в Великобритании), но зачем тратить столько времени, если в вашем распоряжении идеальное орудие?

Окантовка бокала может быть сделана либо для эстетики, либо для усиления аромата коктейля. Римминг обычно пересекает обе категории. Добавление чего-либо к краю бокала выглядит очень привлекательно и, следовательно, украшает, но при правильном выборе это может существенно улучшить вкус напитка. Некоторые бармены предпочитают заранее приготовить несколько бокалов в оправе. Очки с предварительной оправой экономят время на приготовлении.

Из чего состоит

Этот аксессуар для бара, состоящий из трех неглубоких дисков, один из которых обычно для сока лайма или лимона, сахара и соли, является идеальным органайзером даже для самых загруженных батончиков. Если в этом нет необходимости или для того, чтобы панель выглядела аккуратно и аккуратно, стеклянный ободок можно легко соединить вместе, чтобы сформировать один аккуратный и гладкий блок (как показано в верхней части страницы).

Хороший римминг может принести пользу не только маргарите, но и разнообразным кисло-сладким шотам (или шотам) и даже странному лонг-дринку. Иногда используется в эстетических целях в качестве дополнения или замены для украшения бокала, окаймленного сахаром или солью, может выглядеть интересно и по-другому; привлекая внимание среднего покупателя, который затем может захотеть «то, что у них только что было!». Стекло с оправой в четверть или три четверти может выглядеть особенно интригующе, особенно если вы используете розовую гималайскую соль.

5 / 5 ( 194 голоса )

Словарь Мультитран

Англо-русский форум АнглийскийНемецкийФранцузскийИспанскийИтальянскийНидерландскийЭстонскийЛатышскийАфрикаансЭсперантоКалмыцкий

⚡ Правила форума

✎ Создать тему | Личное сообщение

Имя

Дата

гусак отводящий трубопровод

Aniss

16.08.2021