Язык нормального человека: Каким должен быть язык здорового человека — фото. Корень языка болезни симптомы

0

Содержание

Выборы здорового человека

Последнее голосование, в котором я принимал участие, случилось почти год назад – это был так называемый референдум по изменению (читай – изнасилованию) Конституции России. Я, всю сознательную жизнь голосовавший, призывавший ходить на выборы и наблюдавший за ними в миссиях движения «Голос», сегодня почти уверен, что это было мое последнее голосование в России. И больше я не призываю на них ходить и за ними наблюдать. Потому что действующая власть сделала все, чтобы выборы – и без того давно превратившиеся в «события электорального типа» – перестали иметь реальное отношение к политике, чтобы их результаты перестали хоть как-то соотноситься с волеизъявлением избирателей и чтобы их победители, депутаты всех уровней, перестали восприниматься иначе как шестеренки «бешеного принтера». Иными словами, законодательная власть в России давно перестала быть не только законо-дательной, но даже и законо-совещательной, превратившись в законо-утвердительную, кнопко-нажимательную, мозго-не-включательную.

Выборы по изменению Конституции России, 2020 год

Как же приятно было мне, любителю выборов, снова, после стольких лет почувствовать себя избирателем. Но уже не в России, а в Финляндии, где с конца мая полным ходом шли муниципальные выборы. Основной день выборов – воскресенье, 13 июня. Но предварительное голосование началось 26 мая. Это дает возможность проголосовать всем, кто не хочет толпиться на избирательных участках в главный день. Предварительно проголосовать можно во всех районах города в самых приметных и популярных местах – в ратуше или библиотеках, но главное – в двух главных супермаркетах города, в которые редкий избиратель приходит хотя бы раз в неделю.

Голосовать может любой, кто хотя бы последние несколько месяцев постоянно проживал в Финляндии. Да, вовсе не обязательно иметь ни гражданство, ни даже постоянный вид на жительство. Сам факт того, что ты живешь в Финляндии не менее 2 лет, платишь налоги и пользуешься муниципальными услугами, дает тебе право голоса. Каждому, кто имеет право голоса, приходит письмо-приглашение – обычной почтой или электронной.

Накануне начала предварительного голосования город постепенно покрывается рекламой кандидатов, а объем макулатуры в почтовом ящике вырастает в разы. Конечно, никакого черного пиара, заказных передач на местном кабельном ТВ-канале или кандидатов-спойлеров. Но разница в подходах все же есть: кто-то может позволить себе «повеситься» на столбе, а кто-то – лишь «припасть к корням» в несбыточной надежде быть замеченным автомобилистами, вставшими в пробке (пробок в Йоэнсуу не бывает).

На муниципальных выборах, которые не совпадают ни с какими другими, стабильно голосуют около 60% всех имеющих право голоса. Это всего на 10–12% меньше, чем на парламентских или президентских выборах. И это неудивительно, ведь муниципальные выборы так же важны, они во многом определяют жизнь в конкретном городе или деревне на ближайшие 4 года. Построят ли новую библиотеку, отремонтируют ли бассейн, поднимут ли цены на муниципальные услуги или отменят плату за проезд в общественном транспорте, запустят ли новые программы для интеграции мигрантов – эти вопросы будут решать депутаты на заседаниях Совета, а не мэр с губернатором за рюмкой чая.

Кто-то из кандидатов может позволить себе «повеситься» на столбе, а кто-то – лишь «припасть к корням»

При этом расхождения в позициях партий по некоторым вопросам весьма существенны, даже противоположны, а по другим их, наоборот, невозможно отличить. Разобраться в нюансах финской партийной политики довольно сложно, особенно если избиратель – вот такой, как я, – не владеет языком (никакой гугл-переводчик тут не поможет, слишком сложный язык). В целом, конечно, все более-менее понятно: «Коалиционная партия» – для богатых, «Истинные финны» придерживаются националистических позиций, ну а «Центр», «Социал-демократы», «Левые» и «Зеленые» говорят сами за себя.

Но голосовать-то надо за конкретного кандидата, хоть финская система подсчета голосов (метод Д’Ондта) и перераспределит голоса между партиями. Как быть? «Посмотрю-ка я всех», – подумал я и очень удивился, когда среди почти 500 (!) кандидатов от разных партий увидел с десяток знакомых лиц. Коллеги по университету: студенты, преподаватели и профсоюзные деятели, «одногруппники» по игре в бадминтон, знакомые знакомых и друзья друзей, и про всех могу сказать только хорошее. Оставалось только бросать жребий. На помощь пришел «Компас избирателя» от финского медиахолдинга Yle. Сейчас компас доступен на финском, английском и русском языках (а может, и еще на каких, я не проверял).

Очень крутая штука, простая и эффективная. Ее цель – показать, какие партии и какие кандидаты наиболее близки тебе «по духу», ну, или по убеждениям и ценностям. Технология такова: ты отвечаешь на пару десятков вопросов (в моем случае их было 26), а система автоматически сравнивает твои ответы с ответами, которые на те же вопросы раньше дали кандидаты, сопоставляет их и выдает список кандидатов и партий, чьи ответы были наиболее близки с твоими. При этом все делает совершенно прозрачно: после ответов на вопросы ты можешь посмотреть, как отвечал на эти вопросы любой кандидат.

Компас избирателя помогает выбрать кандидата, близкого по взглядам

По мере ответов на вопросы список меняется: сначала находятся те, с кем у тебя 100% совпадения во взглядах, но одинаковых людей нет, и постепенно процент совпадений снижается, а список меняется. В итоге в моем случае в списке остались только представители «зеленых», «левых» и «социал-демократов» (85%, 83% и 82% совпадений соответственно). К сожалению, ни один из моих знакомых в этот список не попал.

Что ж, подумал я, некий Ансси Турунен – вполне себе подходящий вариант. Молодой «зеленый» студент, к тому же живет в моем районе. Лозунги простые: доступный общественный транспорт, бесплатная аренда залов для молодежных и детских клубов, повышение занятости (впрочем, непонятно как).

В итоге программа выдает топ-3 кандидатов, с которыми больше всего совпадений по темам

Ну и что вы думаете – пошел я за него голосовать? Пошел. И проголосовал. Мой бюллетень при мне проштамповали, запечатали в два конверта и отправили в ящик для голосования, он же – почтовый ящик. И почему-то я спокоен за его судьбу, хоть на «избирательном участке» не было замечено ни одного полицейского (и ни одного наблюдателя тоже!).

Шанс на то, что в состав муниципального совета из 59 депутатов войдет именно мой «зеленый комсомолец», невелик. Но зато я точно знаю, что мой голос ушел не только в пользу этого кандидата, но и в пользу его партии, а идеология «зеленых» мне в целом весьма симпатична. Недаром же я работаю в проекте по раздельному сбору мусора.

Блин, как же круто, когда твой голос действительно имеет значение!

Голос учтен

Глеб Яровой – политолог

Высказанные в рубрике «Мнения» точки зрения могут не совпадать с позицией редакции

Украинизация курильщика. Чем она отличается от украинизации здорового человека

Что говорят мне мои наблюдения за сетевыми сражениями на тему украинизация vs русификация и т.п?

ФОКУС в Google Новостях.

Подпишись — и всегда будь в курсе событий.

Понятно, что все эти сражения от безысходности. Хочется хоть где-то отыграться, раз уж с реальными реформами не сложилось. Да, я настаиваю, что дело в рессентименте и безнадеге.

Ознакомился с десятками, если не сотнями разнообразных постов (при том, что у меня весьма зачищенная лента — никаких Фарион/Ницой там быть не может).

Ни разу не видел постов от френдов «на хрена мне знать украинский в Украине». Ни разу. Зато видел радостные высмеивания «узк0язычных», «которые за 30 лет не могут выучить язык» и «защищают свое право не знать украинский», встречал душераздирающие рассказы про «язык агрессора», попадались жалобы на отсутствие обслуживания на государственном языке, и, наконец, требования «просто выполнять закон».

Кстати, о законе. Видел цитаты из заключения Венецианской комиссии, но только удобные цитирующим (в зависимости от позиции — либо критикующие языковой закон, либо поддерживающие защиту украинского языка).

Но я нигде и ни разу не видел, чтобы все эти государственники — защитники украинского языка обсуждали «языковые курсы», которые, согласно закону, государство обязано было организовать, и, почему-то, не организовало. Не видел ни одного комментария на тему, не говоря о постах.

Думаю, что существуют какие-то волонтерские курсы на ютубе, например, но почему-то это мало заботит патриотов, которым «мова болить» (в русском, как мне кажется, нет точного соответствия украинскому «болить» — русское «печет» это не совсем то).

Казалось бы, что может быть интереснее с позиции «лагідної українізації»? Но нет. Это мне кажется очень показательным, когда мы спорим о приоритетах патриотической общественности.

Ну, и самый потрясающий комментарий я получил от одного уже бывшего фб-френда, яростно критикующего учителя физики из Одессы, который имеет наглость выкладывать в ютуб уроки физики на русском языке (при том, что тот же самый учитель написал учебник физики на украинском).

На мое возражение, почему бы инфобойцам не оставить в покое человека, создающего контент, я получил такой ответ: «якщо людина хоче знімати відео на ютуб і заробляти з цього — велкам. Йди з школи і знімай. Хоч російською, хоч китайською. Але якщо людина працює на державу, то це накладає на неї зобовʼязання по захисту інтересів цієї держави. Тут не працює логіка, що у вільний від роботи час — можеш робити, що завгодно… Це все одно що працювати на посаді в ЗСУ, а зароблені гроші скидати в ДНР».

Прекрасно, не так ли.

Еще раз повторю – это я услышал не от бота или никому не известного психа, а от реального человека с тысячами подписчиков, состоящего в одной либеральной партии (не хочу называть имена, чтобы не провоцировать срач на эту тему).

Ситуация напоминает старый анекдот:

«Мой дед воевал ,чтобы не было богатых» — «А мой дед воевал, чтобы не было бедных».

Поэтому, когда я говорю о стремительной швондеризации патриотической общественности, не нужно обижаться. Сорри за банальное нынче упоминание Булгакова, который, кстати, вовсе не запрещен в Украине – это правда. Но правда не вся. 

В Украине есть структура, которая принимает решение о том, что книгу можно запретить к ввозу, потому что в предисловии упоминаются «лица, которые публично поддержали военную интервенцию в Украине и внесены в Перечень лиц, которые создают угрозу национальной безопасности». 

Речь идет об актерах – Гафте, Бурляеве, которые снимались в «Мастере и Маргарите».

Конечно, обсуждать «запрет Булгакова» намного приятнее, чем задуматься над вопросом – при всем очевидно критическом отношении к Гафту и ко, не очень понятно, чем упоминание актеров в контексте конкретного произведения навредит украинской государственности и вообще, следует ли государству заниматься подобным?

Ответ государственников понятен: мало идеологического контроля, нужно больше. Бить себя по затылку и заниматься чисткой сараев или хотя бы созданием украинского контента готовы единицы. А вот служить в фейсбучной очистке готовы тысячи.

Результат предсказуем.

Первоисточник.

Публикуется с согласия автора.

Язык здорового человека

Выберите категорию:

Все Здоровье » Крепкий иммунитет » Противопростудные средства » Нормализация пищеварения » Нормализация кровообращения » Оздоровление мочеполовой системы » Женское здоровье » Мужское здоровье » Пластыри » Ароматерапия » Целебные бальзамы Питание » Функциональное питание «Яншэн» » Фруктовые батончики » Целебные бальзамы » Белковые коктейли B.B.L.W. » Травяные напитки ALTAI HERBAL COLLECTION Готовые оздоровительные комплексы » СЕЛЕЗЕНКА (пищеварительная система, мышцы) » ПОЧКИ (мочеполовая система, кости, волосы, слух) » ЛЁГКИЕ (лёгкие, кожа, иммунитет) » СЕРДЦЕ (сердечно-сосудистая система) » ПЕЧЕНЬ (печень, желчный пузырь, связки, зрение) Красота » Очищение » Тонизирование » Питание » Увлажнение » Защита » Антивозрастной уход » Противовоспалительные средства » Маски и скрабы » Уход за кожей рук и ног » Уход за волосами » Уход за телом » Масла » Аппарат для приготовления масок C-UK » Уход за молодой кожей » Гигиена Серия » LI YOUNG » EMILIA ESPERA » Doctor Li » Jing Lon » Green Standard » C-UK Средства для дома Литература » Каталоги » Издания о традиционной китайской медицине » Бизнес-литература » Аудио и Видеофайлы » Плакаты Обучающие курсы И Мастер-Классы Detox set Акции Наборы PRO » Наборы PRO красоту » Наборы PRO здоровье

«Чувашский народ должен стать нормальным субъектом международного права»

В октябре известному в Поволжье востоковеду-филологу, политику и публицисту, почетному президенту Чувашского национального конгресса Атнеру Хузангаю исполнилось 70 лет. В честь юбиляра Национальная библиотека республики организовала круглый стол «Чувашская филология как культурно-духовная целостность: реальность или иллюзия?». Мероприятие, на котором собрались представители чувашской интеллигенции, превратилось в площадку для обсуждения острых вопросов национально-культурного возрождения.

После юбилейного собрания «Idel.Реалии» встретились с Атнером Хузангаем и поговорили с ним о первоочередных проблемах чувашской нации. Разговор коснулся, конечно же, будущего чувашского языка, существования народа в условиях унитарной власти и перспективах взаимодействия с общественной платформой «Свободный Идель-Урал».

— Атнер Петрович, почему вы не приняли участия в публичном обсуждении законопроекта о добровольном изучении родных языков? Ваше мнение как высококвалифицированного лингвиста и первого президента ЧНК не осталось бы без внимания.

Торговля, сфера обслуживания, государственная служба, здравоохранение — здесь необходимо знание двух государственных языков

— Почему я должен высказываться? В свое время уже всё было сказано — в законе Чувашской Республики «О языках Чувашской Республики», который я готовил и которым мы до сих пор пользуемся. Правда, позже его обкорнали. Убрали то, что для нас было принципиально важным: квалификационные требования к представителям некоторых профессий, имеющих отношение к чувашскому языку. Это торговля, сфера обслуживания, государственная служба, здравоохранение — здесь необходимо знание двух государственных языков. Если мы хотим, чтобы чувашский язык был жив, нужна чувашеязычная среда.

Но законы всё не решают. Я, наивный человек, когда был депутатом, думал, что мы сможем защитить юридически родной язык. Будет так, что для того, чтобы нормально жить и зарабатывать в Чувашии, нужно будет знать два языка — русский и чувашский. Но у нас же как: «закон, что дышло…» Можно его и не исполнять.

И вернуть это сейчас уже невозможно. Наоборот, если при приёме на работу требовать от человека знания чувашского языка, начинают говорить о дискриминации по языковому критерию. Хотя в Европейской хартии о региональных языках и языках меньшинств подчёркивается, что поощрение малых языков не означает «дискриминационное действие против носителей более распространенных языков» (статья 7, пункт 2).

Выучить русский язык в Чувашии не проблема, проблема — выучить в Чувашии чувашский

Россия до сих пор не ратифицировала этот документ. Поэтому выучить русский язык в Чувашии не проблема, проблема — выучить в Чувашии чувашский.

— Поправки, связанные с добровольным изучением родных языков, в федеральный закон об образовании приняты. Какими последствиями для чувашей это обернётся? Обязательно отрицательными?

— Ничего не изменится. Кто хочет учить язык, будет его учить, кто не хочет — не будет. Насильственно ситуацию не изменишь. Наверное, есть родители, которые не хотят, чтобы их дети учили чувашский язык в школе, и это есть показатель уровня их национального самосознания.

Чистокровные чувашки, родились и живут в Чувашии — до сих пор не понимают, зачем их внукам чувашский

Для развития любого организма должна быть почва: одни родители её создают, другие нет, и это их проблемы. На самом деле, они многое теряют при таком отношении к языку. У моей мамы (народной артистки СССР Веры Кузьминой — «Idel.Реалии») племянницы — чистокровные чувашки, родились и живут в Чувашии — до сих пор не понимают, зачем их внукам чувашский. Старая песня! Сильно переживаю, но не знаю, что с этим делать.

И всё же язык не умрёт никогда — независимо от того, что сказал Путин. Не имеет права умирать. Да, эксперты ЮНЕСКО внесли чувашский в Атлас исчезающих языков, но, по крайней мере, 100 лет у нашего языка ещё есть. На земле 6 тысяч языков, и умирает в неделю примерно один язык. Но это языки очень маленьких этносов, а чувашей 1,5 миллиона.

Мой папа (народный поэт Чувашии Педэр Хузангай — «Idel.Реалии») в своё время говорил: останется 100 тысяч настоящих чувашей — хватит. А остальные, которые считают, что им не нужен чувашский, пусть уйдут, может, это и к лучшему. Время, отпущенное историей, у нас есть. Не пропадём.

— Разве правильно перекладывать решение языкового вопроса на семью? Государство для чего?

Язык не умрёт никогда — независимо от того, что сказал Путин

— То, что Путин заявил в Йошкар-Оле в 2017 году на заседании Совета по межнациональным отношениям, в принципе противоречит всем связанным с языком законам, которые существовали на то время в государстве. И в Законе об образовании, и в Законе о языках народов Российской Федерации речь идёт о равноправии всех языков народов страны.

Согласно Закону об образовании государственные языки республик должны преподаваться в обязательном порядке, это не избирательный предмет. А теперь получается, сделаны привилегии в пользу одного языка — русского. Но в Европейской хартии о региональных языках или языках меньшинств наоборот сказано, что надо оказывать приоритет языкам малых народов (части II, III Европейской хартии).

Русский язык защищён со всех сторон, все федеральные средства массовой информации на русском языке, все школы. В помощи нуждаются нерусские языки.

— Зачем же тогда президент России притесняет нерусские языки?

По крайней мере, 100 лет у нашего языка ещё есть

— Потому что у нас сейчас возрождается модель государства, реализуемая в XIX веке. Вспомните знаменитую формулу графа Уварова, министра просвещения в царской России: «Самодержавие, православие, народность». Народность у нас только одна — русские, а мы все потихоньку снова становимся инородцами. Православие у нас полугосударственная религия. Признаки самодержавия или автократии тоже есть — в стране всё решает один человек.

Не знаю, почему, но в России целенаправленно строится модель унитарного государства, хотя официально, по Конституции, мы федерация и каждый субъект должен иметь свои права. Фактически ни у одного субъекта федерации своих прав нет. Что сверху сказали, то и делают. Спустили сверху директиву Путина проверить в школах добровольность изучения языков (для нас это очень болезненный вопрос), все под козырек, всё на местах исполнили, хотя это даже не закон был, а всего лишь распоряжение.

​— Не может ли языковая ситуация стать импульсом к возникновению межнациональных конфликтов в Чувашии?

— Думаю, чувашские люди уже ко всему привыкли. Они существуют независимо от того, что будет или не будет в государстве. Что происходит в верхах, чувашам, по-моему, всё равно. Мы уже давно привыкли жить независимо от государства.

Ситуация в Чувашии зависит от национального самосознания и самоидентичности чувашей. Надеюсь, что процентов 60 из них (статистики, конечно, у меня нет) нормально относятся к своему языку, культуре, духовному наследию, и они не скажут, что мой сын или внук не будут изучать родной язык в школе. Процентов 40, наверное, скажут, что чувашский им не нужен.

— Вы раньше говорили, что чувашам надо знать три языка — чувашский, русский, английский. И теперь так считаете?

Если ты знаешь чувашский — приедешь хоть в Уэльс, хоть в Ирландию, знанием этого языка уже удивишь людей

— Лучше четыре или пять. Плюс китайский, французский тоже не помешает. Но родной (материнский) — на первом месте. То, что ты будешь знать английский язык, этим в мире никого не удивишь. Есть тысячи людей, которые знают его лучше, чем ты. Но вот если ты знаешь чувашский — приедешь хоть в Уэльс, хоть в Ирландию, знанием этого языка уже удивишь людей.

Чувашский язык — самое главное наше национальное достояние. Вышивка, хмель, пиво — материальны, наша духовная драгоценность — это язык. В мире им интересовались начиная с XVIII века, потому что он непохож ни на какие другие языки.

Единственное, чем мы, чуваши, известны миру — это своим языком. Язык уникален сам по себе, по происхождению и структуре. Если ты будешь читать и писать на чувашском, думать о нём — ты будешь интересен. Мой папа, когда приезжал в Москву, старался говорить только по-чувашски, как иностранец.

— Если не через школу, то как ещё можно внедрять чувашский язык в повседневность?

— В Чебоксарах фактически нет чувашеязычной среды, нет престижа чувашского языка. В среде молодёжи язык нужно внедрять хотя бы через музыку. Нужно создавать национальный рок, чувашский рэп, как у удмуртов, татар и мари. Набившие оскомину «поп-çăлтăрсем» уже никому не интересны — сейчас совсем другая музыкальная культура существует.

Через рекламу, которой в республике вообще нет на чувашском языке. Нет ни визуальной, ни звуковой, ни текстовой чувашской рекламы. Чувашские продукты рекламируются, но не на чувашском языке.

Культурные мероприятия большого формата (агадуи, фольклорные фестивали, рок- и джазовые концерты) должны проходить в Чувашии полностью на чувашском, а не только с парой ритуальных фраз и приветствий. Хорошо, что хотя бы наш глава более-менее может говорить на чувашском довольно долго.

— Действительно, приезжие говорят, что в Чебоксарах не слышно чувашского языка.

Нужно создавать национальный рок, чувашский рэп, как у удмуртов, татар и мари

— У нас странная ситуация: есть ограниченные среды, где говорят только на чувашском (национальный конгресс, национально-культурные общества), и среды, где говорят только по-русски. Эти две среды отграничены друг от друга совсем. Но это ненормально, они должны как-то пересекаться, стыковаться.

Например, чувашских писателей на русский язык никто не переводит, за исключением переводчиков Зои Романовой и Аристарха Дмитриева. Русскоязычные писатели в Чувашии живут как бы отдельно, чувашские писатели отдельно, а должно быть между ними взаимодействие. Разные сферы в области культуры — русская и чувашская. В Русский драмтеатр в Чебоксарах чуваши не ходят, русские не ходят в Чувашский драмтеатр. Это ненормально, чтобы в одной республике культура распадалась на параллельные миры. Во времена моего детства и юности такого не было, была единая культурная жизнь.

У нас с женой есть знакомые русские семьи, которые живут в Чебоксарах уже много лет, здесь родились их дети, но для них чувашской культуры не существует вообще, они ничего о ней не знают. Это даже не пренебрежение к чувашам, у них просто другие сферы интересов и потребностей. Но так быть не должно.

Если бы я эмигрировал, скажем, в Эстонию, я бы для начала выучил эстонский язык на бытовом уровне, разузнал бы об их истории и культуре. Поехал бы в Марий Эл — тоже первым делом взялся бы за марийский язык, за их историю и культуру. Это же интересно узнать, с кем ты живешь рядом! Когда побывал на родине жены в Бурятии — тоже много чего узнал про бурят, их язык и культуру, познакомился с бурятскими поэтами и художниками, написал про них заметки, начал знакомиться с бурятским языком.

— А почему русским в Чувашии чувашская культура не интересна?

Это ненормально, чтобы в одной республике культура распадалась на параллельные миры

— У нас почти нет сейчас людей, которые порождали бы новые тексты на чувашском языке, интересные молодёжи. Если они появятся, будет скандал, шум, который привлечёт внимание. Например, в 1990-х годах такие рассказы и пьесы писал Борис Чиндыков — это были новые слова.

Язык не просто средство, от него должны исходить новые смыслы. Порождать их должны писатели, поэты, литераторы. Чтобы рождались новые явления, нужна среда. Такой среды у нас сейчас нет, каждый сам по себе. Вот вышла новая книга, провели её презентацию, и на другой день про неё все забыли. Ни одной рецензии нет. Литературного процесса нет. Да и журнал на чувашском языке один только остался — «Тăван Атăл».

— Что вы скажете про общественную платформу «Свободный Идель-Урал», которая предлагает добиваться реализации государственного суверенитета татар, башкир, удмуртов, марийцев, чувашей, эрзян, мокшан? Это подходит чувашам?

— Все республики Российской Федерации приняли Декларации о суверенитете в 1990 году с разными формулировками и до конца 1990-х пытались в разной степени их реализовывать. Наверное, в лучшей степени это получилось в Татарстане, Башкортостане, в других республиках не очень получилось. Но это остаётся проектом на будущее, потому что само федеративное устройство России предполагает, что её субъекты (республики, области, края) имеют свой суверенитет, свои права, в том числе в отношении языка. Будем бороться. Всё время приходится бороться.

Поддержат ли чуваши проект «Свободный Идель-Урал»? Чуваши сами всегда инициировали подобные вопросы. У Чувашского национального конгресса в своё время были неплохие контакты с такими организациями, как «Мари Ушем», «Удмурт Кенеш», «Масторава», «Эрзянь Мастор», Всетатарский общественный центр, Башкирский центр «Урал». Мы всегда говорили, что надо проявлять солидарность. Императив «За вашу и нашу свободу!» никто не отменял. Посмотрим, что будет сейчас.

— Как в этой ситуации может проявить себя нынешний ЧНК?

— ЧНК может в каком-то смысле повлиять на общественное мнение, но своей позиции он вряд ли выскажет открыто. Может, такой позиции у него и нет, к сожалению.

Раньше мы в конгрессе по любому важному для нации вопросу делали заявления, выступления — сейчас этого, конечно, не будет. ЧНК теперь — другая структура. Это центр для объединения разных чувашей по линии культурно-развлекательно-просветительских мероприятий. По острым моментам высказываться он не может.

— Жалко, что чуваши упустили такой мощный проект, как ЧНК.

— Время другое. Общая ситуация изменилась. «Вихри враждебные веют над нами…» Любое высказывание чревато обвинением в экстремизме. Обвинение в экстремизме настолько обтекаемо, что можно по любому поводу человека преследовать, засадить.

Обвинение в экстремизме настолько обтекаемо, что можно по любому поводу человека преследовать, засадить

Но межнациональные и языковые проблемы, конечно, существуют. Есть разные мнения людей по этому поводу, которые по-разному могут истолковываться, но они есть, могут быть высказаны и должны обсуждаться. Должна быть дискуссия. Не может приниматься решение, касающееся языков многих народов Российской Федерации (их в стране порядка 150), без обсуждения!

Есть такая каталонская пословица: «Народ без языка — человек без сердца». Получается, что теперь многие российские народы лишают их сердца. Пусть, мол, ваши языки лучше находятся в чулане, в лучшем случае дома.

— Вам исполнилось 70 — солидная дата. Всё успели сделать? Нет никаких сожалений?

— Знаю, что очень многое не сделано. У меня в сознании целая груда дел, которые я не успел сделать. Сейчас буду делать, сколько успею.

Дома четыре архива лежат — папин, мамин, мой собственный и Геннадия Айги. В папином архиве много интересного осталось. Вышло шесть томов собрания его сочинений, сейчас готовлю седьмой том, куда войдут некоторые его неопубликованные переводы, например перевод на чувашский статьи Николая Телешова «Типшар», очерков Никифора Охотникова. Войдёт много стихов-посвящений, которыми папа подписывал книги в подарок.

В следующем году должен выйти четвертый том собрания сочинений Геннадия Айги, который я готовлю, — проза, интервью, статьи. У мамы в ноябре будет юбилей — 95 лет, её театральный архив достоин публикации. У меня самого накопились рукописи. Что с ними будет?!

— Знающие Педэра Хузангая люди говорят, что имя отца вы держали достойно. Что считаете личным достижением на поприще национально-культурного движения?

— Мне повезло, что я вернулся в Чувашию (это был 1978 год), когда уже чувствовалось веяние нового времени, хотелось перемен. Не хочу сказать, что я оказался героем, но мне пришлось озвучивать на разных уровнях лозунги возрождения нации — когда был депутатом, кандидатом в президенты Чувашской Республики, президентом Чувашского национального конгресса. Мне кажется, это было хорошее время — мы смогли расставить точки.

Есть идеи, которые не умирают никогда. Их надо вовремя сформулировать, огласить, и тогда они становятся основой национального движения. Тогда мы эти идеи оглашали открыто, потому что было время «разгула демократии», можно было говорить в принципе всё, высказывались разные точки зрения, был диалог, дискуссия. И это нормально, так и должно было быть.

Сейчас время немного другое — не для дискуссий. Кроме того, нет политических возможностей. Но зёрна, которые были посеяны тогда, обязательно дадут всходы. Так всегда бывает. Они не умирают. Я процитирую стихотворение Владислава Ходасевича «Путём зерна», где он, по сути, говорит о том же самом:

Сверкает золотом к его руке зерно,

Но в землю чёрную оно упасть должно.

И там, где червь слепой прокладывает ход,

Оно в заветный срок умрёт и прорастёт.

Так и душа моя идёт путём зерна:

Сойдя во мрак, умрёт — и оживёт она.

И ты, моя страна, и ты, её народ,

Умрёшь и оживёшь (…)

Очень мудрый вывод в последней строке: «Всему живущему идти путём зерна».

— О каких вечных идеях-зёрнах вы говорите?

Теперь многие российские народы лишают их сердца. Пусть, мол, ваши языки лучше находятся в чулане, в лучшем случае дома.

— Чувашский народ должен стать нормальным субъектом международного права. Это не означает, что Чувашская Республика будет независимым государством (это вряд ли возможно), но свои идеи, свое мировоззрение чуваши должны сформулировать на уровне международных стандартов. Пока у нас этого нет, но к этому надо стремиться.

Мы должны стать субъектом со своим пока ещё не умершим языком и культурой. Не аборигенным этносом со странноватыми обычаями, а нормальным цивилизованным народом, который имеет давнюю культуру, письменность, литературу, живопись, музыку, театр, кино. Это всё у нас есть, но надо уметь их представить миру, войти в мировое культурное пространство разными достойными способами.

Нам нужно выставлять новые стандарты, и даже не российские, а мировые. Ориентироваться на Европейскую хартию о региональных языках и языках меньшинств, а не только на российские законы и законы Чувашской Республики, которые давно обрезаны и урезаны.

К сожалению, уровень мышления у чувашей остаётся провинциальным — «ял шухăшлавĕ», как говорится. Надо от этого уходить. В своё время Чувашский национальный конгресс вышел на уровень Организации непредставленных народов и наций (UNPO), мы заявляли о чувашских интересах на международной арене — вплоть до комиссии ООН по правам человека. Сейчас это всё затихло, затухло, к сожалению. Но это необходимая работа.

Надо выводить чувашей из тени русских и татар на сцену европейской истории

Такая работа довольно длительная, постоянная, она не даёт быстрых результатов, но об этом всё время надо говорить, потому что мало кто в мире знает о чувашах, есть ли они вообще. В новой книге «Чуваши: народ в тени истории» (2016) австрийский историк Андреас Каппелер так и пишет: надо выводить чувашей из тени русских и татар на сцену европейской истории. Для иностранных авторов чуваши всегда были загадочным, таинственным народом, который вызывает исследовательский интерес. Но из-за того, что он был задавлен махиной Российской империи, так и остаётся в тени вплоть до начала XXI века.

Справка

Атнер Петрович Хузангай — чувашский российский востоковед-филолог, литературный критик, публицист, один из лидеров чувашского национально-культурного движения. Родился 8 октября 1948 года в Чебоксарах. Выпускник восточного факультета Ленинградского государственного университета имени А.А. Жданова по специальности «арабская филология» и аспирантуры Института востоковедения Академии наук СССР. Кандидат филологических наук, доцент.

Проходил стажировку в качестве военного переводчика в Арабской Республике Египет (1970–1971). Работал профессором кафедр чувашского языка и тюркологии Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова, заведующим отдела языкознания Чувашского государственного института гуманитарных наук. Специалист по социолингвистике, ономастике, проблемам перевода, поэтической функции языка. Автор около 500 публикаций, член Союза писателей России.

Атнер Хузангай — один из инициаторов создания национально-культурных общественных организаций в республике и Урало-Поволжском регионе. Первый президент Чувашского национального конгресса (1992–1997), первый вице-председатель Генеральной Ассамблеи Организации непредставленных народов и наций (1997–2002). Кандидат в президенты Чувашской Республики в 1991 и 1993 годах.

Депутат Верховного Совета Чувашской Республики и председатель постоянной Комиссии по культуре, развитию языка и межнациональных отношений (1990–1994). При активном участии Хузангая разработаны и приняты «Декларация о государственном суверенитете Чувашской Республики», Закон Чувашской Республики «О языках в Чувашской Республике», законодательные акты о государственных символах Чувашской Республики, а также законы о президенте Чувашской Республики, выборах президента Чувашской Республики и др.

Лауреат премий Союза журналистов Латвии, журнала «Дружба народов», Комсомола Чувашии имени Михаила Сеспеля. Одна из последних наград — Международная отметина имени Давида Бурлюка.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.

Поколение digital: как киберзависимость сформировала нового человека | Статьи

Четверть взрослых россиян проводит в интернете больше четырех часов в день, заявил «Известиям» глава ВЦИОМа Валерий Федоров. Группа информоманов уже сопоставима с числом медиаманов — людей, которые свыше четырех часов в день смотрят телевизор. У детей, с самого раннего возраста пользующихся гаджетами, возникают определенные мозговые изменения. Поколение digital native (от англ. цифровые аборигены), как утверждают социологи, развивается совершенно иначе, нежели предыдущее, а врачи-психиатры столкнулись с новой разновидностью расстройства — киберхондрией.

В последнее воскресенье января мир отмечал День без интернета. О том, насколько интернет-зависимость опасна для здоровья, а в каких случаях она приносит пользу и даже может затормозить развитие деменции, рассказали эксперты «Известий».

Четыре часа для информомана

«Известия»: По экспертным оценкам, каждый десятый пользователь интернета в мире страдает интернет-зависимостью. В некоторых странах она официально признана болезнью. Как к этому диагнозу относятся в России, есть ли он в Международной классификации болезней (МКБ)?

Георгий Костюк, главный врач Психиатрической клинической больницы № 1 им. Н.А. Алексеева, главный психиатр Москвы, доктор медицинских наук, профессор: В 1995 году интернет-зависимость была впервые описана в Америке. Сейчас в России, по экспертным оценкам, 6–7% интернет-зависимых, в Европе — до 10%. В МКБ-10 такого заболевания нет, ждем МКБ-11, посмотрим, что будет там.

Выделяют пять-шесть форм этой зависимости. Среди них веб-серфинг, когда человек пытается насытить себя короткими информационными эпизодами, «гуляет» по Сети. Или когда пользователь Facebook пролистывает свою ленту. Постоянное навязчивое стремление общаться через интернет тоже относится к этой категории. Кроме того, есть игровая зависимость, киберсексуальность.

Вопрос в том, можем ли мы без этого жить, нуждаемся ли в этом постоянно? А если не получаем, начинаем ли беспокоиться? Любая из этих зависимостей может стать болезненной, а может оставаться только развлечением.

Анна Басова, замдиректора Научно-практического центра психического здоровья детей и подростков имени Г.Е. Сухаревой, кандидат медицинских наук: Вопрос о существовании нехимических зависимостей в психиатрии спорный. Мы знаем, что, когда человек занимается приятной для него деятельностью, например играет на компьютере, у него вырабатываются эндорфины — вещества, вызывающие чувство удовольствия. Но тогда можно рассматривать как зависимости трудоголизм, шопоголизм, зависимость от фитнеса и тому подобное. Этот ряд можно продолжать до бесконечности, и в итоге всё, что человеку доставляет удовольствие, можно рассматривать как психическую болезнь.

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Павел Бедняков

Анна Басова

Но не стоит расширять рамки болезни. Если человек не может обходиться без интернета, если он становится фактически единственной формой активности, мы можем подозревать психическое расстройство. Но нельзя говорить о зависимости, если человек просто пользуется технологическими достижениями.

С подростками ситуация сложнее. Существуют исследования, согласно которым у детей, с самого раннего возраста использующих гаджеты, изменяется активность некоторых участков мозга. Насколько устойчивы такие изменения и к чему они приведут, пока никто не знает.

«Известия»: Какая часть взрослого населения России интернет-зависима?

Валерий Федоров, гендиректор ВЦИОМ: Зависимость это или нет, вопрос спорный, но «масштаб бедствия» определить можно. Каждый четвертый, 24% опрошенного взрослого населения категории старше 18 лет, проводит в интернете больше четырех часов в день. Группа информоманов сейчас по размеру сопоставима с группой медиаманов — людей, которые больше четырех часов в день проводят у телевизора. В основном это пенсионеры, тогда как среди информоманов доминирует молодежь.

Больше всего они зависают, конечно, не в «Википедии», а на YouTube и в социальных сетях. Считается, что Россия — один из мировых лидеров по вовлеченности в соцсети. Мы отличаемся от большинства других стран и тем, что сидим не в одной социальной сети, а сразу в нескольких.

41% от всех опрошенных говорит, что каждый или почти каждый день бывает в соцсетях. В самой молодой группе (18–24 года) доля выше — 82%. Вторая когорта (25–34 года) меньше — 65%. Самые свободные от этого — пенсионеры. В возрасте 60 лет и старше только 15% ежедневно или почти ежедневно заходят в социальные сети.

«Известия»: Что люди делают в соцсетях?

Валерий Федоров: Две трети размещают свои фото и видео. Собственные тексты, посты публикует уже существенно меньше людей — 23%, потому что это тяжелее: посты надо создавать, подбирать смыслы и язык. Чуть легче комментировать чужие посты или фото. Лайки хотя бы время от времени ставят 80% пользователей, комментируют текстуально — 56%. Личную информацию о своих увлечениях оставляют 30% от тех, кто активен в соцсетях.

Мы поставили эксперимент и спросили: «У вас были за последнее время ситуации, когда вы оказались вне зоны доступа?» 45% ответили, что в течение последнего года попадали в такие ситуации. А далее спросили еще: «Бывало ли такое, что вы специально отключали доступ к интернету на день или дольше?» Выяснилось, что так делала примерно половина.

«Известия»: Что при этом испытывали пользователи?

Валерий Федоров: 8% от тех, кто находился вне зоны доступа хотя бы один день в течение последнего года, говорят, что испытывали негативные ощущения: подавленность, тревожность. 7% чувствовали радость, расслабленность. 83% утверждают, что никаких особых ощущений не было.

То есть мы можем предположить, что зависимость в той или иной степени есть примерно у 15% от той половины, которая побывала без интернета в последний год. Это около 7% от всего нашего интернет-населения. Я сюда причисляю и тех, кто испытывал позитивные ощущения, потому что временное освобождение от зависимости может проявляться по-разному.

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Павел Бедняков

Валерий Федоров

Мы также спросили: «Как вы считаете, нужно ли периодически отдыхать от интернета и на время ограничивать свой доступ к нему?» 77% полагают, что такая гигиена необходима. 19% считают, что без Сети — как без электричества: всегда нужно быть подключенным. В Москве, Петербурге и вообще городах-миллионниках эта доля выше — 24%. Среди сельских жителей только 15% считают, что нужно вечно быть на связи.

Но уже сформировалась довольно значительная группа — от 15 до 24% в разных типах населенных пунктов — тех, кто декларирует, что это не зависимость, а обязательное условие нормального успешного функционирования в современном мире.

«Известия»: Можно ли воспринимать постоянную переписку в мессенджерах, отслеживание лайков как невротическую реакцию?

Георгий Костюк: Негативные ощущения от отсутствия интернета можно ранжировать по степени проявления. Начинается все с постоянного желания быть онлайн, раздражительности и тревожности при невозможности выйти в интернет. Дальше мы выделяем нежелание отвлекаться от виртуального пространства, расстройство внимания. Следом начинается пренебрежение личной гигиеной, отказ от пищи, от общения в реальной жизни. Когда доходит до такой степени отклонения от нормы, уже можно говорить о болезненном состоянии. Это не 7%, а гораздо меньше. Но надо учесть, не является ли это проявлением другой болезни.

Анна Басова: Психические расстройства, которые появляются с возникновением интернета, — это не что-то принципиально новое, а скорее перенесение того, что уже существует, на интернет-платформу.

Сейчас говорят о киберхондрии. Мы знаем об ипохондрии — человек считает, что он болен чем-то страшным: раком, СПИДом, сифилисом. Сейчас, почувствовав тревожные симптомы, больной входит в интернет и находит у себя признаки тяжелых болезней. Самое плохое в киберхондрии, что она часто ведет к недоверию к специалистам и самолечению, и в итоге пациент запускает реальную болезнь. Принципиально новое здесь — лишь доступность и низкая достоверность информации.

Рожденные с гаджетами

«Известия»: Современные дети с рождения привязаны к гаджетам или попадают на школьные уроки информатики интернет-независимыми?

Андрей Сиденко, учитель информатики школы № 29 г.о. Мытищи Московской области, Учитель года России 2013, эксперт по детской онлайн-безопасности «Лаборатории Касперского»: О формировании зависимости мы можем судить лишь по косвенным факторам — например, по обращениям родителей к учителю информатики. Сейчас стали больше спрашивать о технических средствах ограничения доступа, например, к ненадлежащему контенту в интернете, к компьютеру, а также о том, как договориться с ребенком, чтобы он проводил за компьютером только два часа в день. Спрос на программы, ограничивающие доступ к нежелательному контенту в интернете, растет с каждым днем, потому что сейчас малыши учатся включать мультфильмы на планшете раньше, чем завязывать шнурки.

Школьники в основном пользуются соцсетями и мессенджерами, следят за каналами, подписываются на друзей в Snapchat и Instagram. Им это намного интереснее, чем просто вести свои аккаунты в соцсети. Сейчас очень популярно публиковать короткие истории, практически во всех сервисах есть функция stories, в формате фото или видео, которые автоматически удаляются через сутки.

Второй сервис, потенциально серьезный с точки зрения зависимости, — игровые порталы. По статистике портала Steam, который масштабируется практически на всех платформах, суточный пик составляет около 15 млн пользователей онлайн, а минимум — 9 млн.

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Павел Бедняков

Андрей Сиденко

«Известия»: Как подростки, молодежь вовлечены в общение с интернетом?

Елена Омельченко, директор Центра молодежных исследований НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге, доктор социологических наук: Те, кому сейчас 10–15 лет, мира без цифры, без гаджетов просто не знали. Это так называемое поколение digital native. А молодежь, кому сейчас 25–30, пережила определенный перелом. Они не родились с цифрой, а приобрели какие-то навыки цифровой социализации. Это digital migrants.

Мир подростка не представляет собой отдельных понятий онлайн и офлайн — всё, что подросток воспринимает в онлайн, переносится в офлайн, и наоборот.

Интернет, мессенджер развил у юных пользователей определенные коммуникативные навыки, характеристики личности. Прежде всего это очень сильное желание ответной реакции. Мессенджеры и соцсети научили их тому, что требуется реагировать на всё: на фотографии, пост, коммент, позицию — кто подписался, кто отписался. Это могут быть лайки, смайлики или еще что-то — зависит от возраста. Но реакция необходима. Этой же реакции они ждут офлайн — от родителей и учителей — на любые свои достижения.

Американские и наши исследования показывают, что «цифровое поколение» более толерантно. Вовлеченность в разные сети, просмотр YouTube-роликов — ярких, смешных, грустных — приучают их к тому, что мир очень разнообразный, и разные варианты жизни становятся частью повседневности. Эти дети более терпимы по отношению к людям с ограниченными возможностями, к животным, к представителям другой этнической группы.

«Известия»: Какие негативные последствия от тесного общения с интернетом могут развиться у поколения digital native?

Анна Басова: Детям в раннем возрасте необходим постоянный контакт с родителями. Чем его больше, тем у детей устойчивее психика. Конечно, родителям проще при малейшем недовольстве ребенка дать ему мобильный телефон. Но для ребенка эта подмена неравнозначна — он не получает поддержки самых близких людей, не учится эмпатии. В подростковом возрасте у таких детей возникают проблемы. Сегодня подростки часто не до конца осознают последствия своих действий, неизменяемость сделанного, ведь в интернете можно удалить своего аватара и создать совершенно другого.

Наверное, они не вполне понимают, что в реальной жизни ничего нельзя переиграть. Так, нередко подростки, совершившие попытку суицида, не осознают необратимости своих действий.

Ящик для смартфонов

«Известия»: В прошлом году министр просвещения Ольга Васильева выступила за запрет на использование любых гаджетов в школах. Вы поддерживаете эту инициативу?

Анна Басова: Неоднозначный вопрос. Дети, которые лежат в нашем центре имени Сухаревой, гаджетами не пользуются. Вместо этого они читают книги, гуляют, общаются со сверстниками и родителями, работают со специалистами. Это полезно с лечебной точки зрения.

Но интернет — замечательная площадка для учебы. Он расширяет возможности людей, живущих в маленьких городах, на отдаленных территориях. С помощью интернета можно слушать лекции в Беркли, виртуально прогуляться по Лувру и любому другому музею. Почему дети должны быть этого лишены? В школах должен быть запрет на использование интернета не в учебных целях, но тотальный запрет интернета очень многого лишит.

Елена Омельченко: Мы должны учитывать новые культурные обстоятельства жизни, и говорить о возможности реального ограничения несерьезно и недопустимо, потому что это часть инфраструктуры, если хотите, домашнего, школьного, университетского интерьера. Если мы в этой поколенческой группе будем делать резкие движения с запретами, это может вызвать тяжелые невротические состояния.

Фото: Центр Молодёжных исследований НИУ «Высшая школа экономики — Санкт-Петербург»

Елена Омельченко

Андрей Сиденко: Я уверен, что в заявлении Ольги Васильевой речь шла о том, чтобы не использовать мобильные телефоны именно не по назначению. Любой смартфон — это целая физическая лаборатория. Практически в каждый смартфон встроен акселерометр и датчик геопозиционирования. С его помощью можно проводить эксперименты — пройти по лестнице в школе и получить значения ускорения, траекторию движения, изменение температуры.

Елена Омельченко: Я видела репортаж из школы, где есть специальные ящички, куда нужно положить телефон на время урока. Вполне разумное решение, потому что полный запрет невозможен. Гаджет для подростка — это часть его идентичности, его личности. Человек, который не владеет навыками интернет-общения, может стать аутсайдером.

Плюсы минусов

«Известия»: Какие новые социальные явления породила доступность интернета?

Анна Басова: Интернет — это огромный реабилитационный ресурс для больных людей. В нем человек не представлен физически, а значит, вне зависимости от того, как он выглядит, как одет, какие у него ограничения по подвижности, мимике, внешнему виду, он может чувствовать себя комфортно.

Есть несколько крупных социальных площадок, где общаются люди с различными психическими заболеваниями. Они пользуются анонимностью и свободно обсуждают свои проблемы, чего в обычной жизни из-за стигматизации больных они никогда не смогут сделать.

Интернет раздвигает рамки социальной адаптации. Он дает возможность инвалидам получить образование и найти работу. Человек может жить, практически не выходя из дома: оплачивать покупки, заказывать продукты, одежду.

Георгий Костюк: Пожилым он дает возможность поддерживать себя в хорошем состоянии, отодвинуть проявления болезни Альцгеймера.

Георгий Костюк

Если мы начнем активно внедрять интернет в жизнь людей старшего возраста, это будет профилактика деменции, продление их качественной жизни. Общение, веб-серфинг будут способствовать более длительному сохранению мыслительных процессов.

 

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Павел Бедняков

Георгий Костюк

Валерий Федоров: В Москве не найдешь человека, у которого нет подключения к интернету. Лет 10–15 назад все выглядело совсем иначе. Детей приучали к компьютерной грамотности: «Осваивайте, это будущее». Это было, как изучение иностранного языка, — нужно, важно, престижно.

Эти усилия дали эффект, и уже появляются страхи, а не переборщили ли мы. Страхи наши преувеличены.

Валерий Федоров

У меня впечатление, что явление, которое мы называем интернет-зависимостью, на следующем витке будет считаться совершенно нормальным социально одобряемым поведением. А люди без нее — неадаптированными существами. Критерии нормальности и ненормальности изменятся. Интернет покроет всю планету, включая Антарктиду, — это уже не за горизонтом.

 

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

 

Resistance появился русский язык и улучшилась графика

Приключенческий экшен